Имитация науки: зачем ученые публикуются в журналах-хищниках

У меня две корпоративные академические почты: с 2008 по 2013 год я была младшим научным сотрудником в институте РАН, а с 2017 года работаю старшим преподавателем в Университете ИТМО. И на обе из них с завидным постоянством приходят предложения опубликоваться в неких научных журналах либо «в сборнике научных трудов по результатам «Международной заочной научно-практической конференции», иногда — «входящим в РИНЦ». Последнее пришло 15 апреля:

Рады сообщить о продолжении пpиема матеpиалoв для публикации в № 4/2019 Междунаpoднoгo жуpнала “Научные Вести” (г.Белгород, Россия).

 Наш жуpнал издает научные тpуды пo следующим напpавлениям:

• Гуманитаpным наукам;
• Естественным наукам;
• Техническим наукам.
• Статьи пpинимаются дo 19 апреля 2019 г. (включительнo).
• Pазмещение электpoннoгo нoмеpа жуpнала в аpхиве на сайте и печать сбopника 20 апреля 
• Сбopник высылается автopам 24 апреля 2019 г.
• Статьи пpинимаются на pусскoм или английскoм языке, авторам предоставляется сертификат об издании в день принятия статьи в номер.
• Минимальный oбъем oт 4 стpаниц фopмата А4, оригинальность текста не менее 70%. Автopы, публикующие материалы пoвтopнo, пoлучают особые условия.

Впрочем, приходят такие письма и на мою Google-почту: как поясняет «Новая газета», этот бизнес весьма прибыльный, поэтому владельцы «журналов» и «сборников» могут себе позволить хороший поиск по целевой аудитории и массовые рассылки.

Надо ли говорить, что мне ни в процессе подготовки кандидатской, ни после его окончания ни разу не приходило в голову воспользоваться этими предложениями. Оказалось, что многим пришло.

«Публикации — бессмысленная дурь начальства»

«Достаточно долгое время я честно пытался публиковаться в качественных источниках. И когда я делал кандидатскую, я наработал достаточно неплохое портфолио в нормальных рецензируемых журналах, связанных с радиоэлектроникой, электроникой. Но в какой-то момент после защиты я понял, что с меня требуют с определенной периодичностью статьи, неважно какие. Вынь да положь, иначе у тебя не будет доплаты, плюс пугают, что мы больше не изберем тебя доцентом», — рассказывает доцент Сибирского государственного университета им. Решетнева Константин Богданов.

«И я начал пользоваться платными журналами, четко понимая, что это издания, которые только формально могут считаться научными. И всего один раз в университете мне сказали, что статья недостойная.

Университет вообще не знает, чем мы занимается в плане науки, никак это не организует. Только требуют статьи — теперь вот сказали, что ваши публикации должны быть не ниже второго квартиля в Web of Science.

А у нас старшие преподаватели — другое поколение, вообще без степени, они хорошо учат студентов-первокурсников, но они вообще не знают, что такое квартиль. Всего я опубликовал в хищнических журналах штук десять статей. Потом мне надоело, я сказал, все я не хочу плодить макулатуру, я хочу публиковать то, что я действительно сделал. Я хотя бы не живу на доцентскую зарплату, а как жить университетским преподавателям — непонятно», — сказал Богданов.

В СССР фундаментальными исследованиями занималась Академия наук, а 90% науки — прикладные исследования и опытно-конструкторские работы — делали отраслевые НИИ. Вузы в советской системе, за редким исключением, занимались только преподаванием. Поэтому ни для отраслевых НИИ, ни для вузовских ученых публикации в научных журналах не были целью.

Последние 10 лет Россия нацелилась на концепцию исследовательского университета, где функции науки и образования совмещены. Сама по себе эта модель имеет право на жизнь, но, судя по всему, меры, с помощью которых ее пытаются внедрить, в массовом порядке приводят к злоупотреблениям с хищническими журналами.

«Для стариков эти публикации — бессмысленная дурь начальства. Им плевать, хищнический журнал или нет. Их репутация на другом держится», — говорит Андрей (имя изменено), ученый из института РАН, который сотрудничает с одним из крупных технических вузов.

«Я им еще в 2012 году говорил, что вот наукометрия, надо публиковаться. В ответ получил презрительное — мы ведущий технический вуз! У нас оборонка, авиация, космос! Нам не нужно это бессмысленное бумагомарание в журналах вероятного противника. Слова про Scopus (наукометрическая база данных — прим. автора), импакт и квартиль выучили, а нафиг это надо, кроме как начальство ублажить, не понимают. Они вообще не понимают, что такое академическая публикация.

Есть госконтракт, по нему индикатором является публикация, есть субподрядчик, который готов это индикатор закрыть за разумный прайс, так в чем проблема?

А хороший там журнал или плохой, главное, чтобы заказчик — министерство — признал его хорошим во время сдачи отчета. Вот и вся логика. А кто придумал прописывать публикационные требования в индикаторах по очевидно технологическим НИОКРам, ну вот и пусть и жрет в качестве отчета Мегагалактикал Джорнал оф Ол Сайенс», — говорит Андрей.

Как работает наука

Научная работа предполагает, что вы работаете над нерешенной проблемой. Когда вы находите решение, вы делитесь им с коллегами в научном сообществе да и с миром вообще, публикуя научную статью. Этот элементарный цикл верен для всех работ, за исключением достаточно узкого круга секретных тематик или прикладных, промышленных разработок. Однако поскольку ответ на вопрос, которым вы задались, не знал до вас никто, научную статью нельзя проверить так, как проверяют задание по математике в школе. Вместо этого используется система peer-review — «оценка равными». Редактор журнала, который получает статью, отправляет ее нескольким экспертам в вашей же сфере. И они высказывают свое мнение о работе: о ее значимости для науки, о приемлемости предложенных методов, о качестве их применения. В идеале это некий товарищеский совет: например, я при проведении эксперимента упустила из виду фактор, который может влиять на его итог, и рецензент мне советует рассмотреть его. То есть изначально это дружеский диалог, помощь и обсуждение.

Однако с ростом роли научных статей как фактора развития научной карьеры и привлечения финансирования рецензент все чаще воспринимается как сторожевая собака на входе в научный рай. Поэтому возникает соблазн обмануть систему и опубликоваться любой ценой. Масла в огонь подливает и то, что система хорошо выглядит на бумаге, но редактор и рецензенты — тоже люди и подвержены разного рода ошибкам. Разные работы показывают, что рецензенты подсознательно склонны хуже оценивать молодых ученых, женщин, ученых из незападных стран. А иногда и сознательно продвигать своих друзей и коллег по работе: личность рецензента скрыта от автора, но не наоборот.

Гуманитарное принуждение

Обманом и профанацией занимаются не только инженеры. У филологов и искусствоведов тоже есть наукометрические KPI и журналы-хищники.

«В России рано или поздно любой вуз должен проводить аккредитацию. Показатели деятельности и критериев государственной аккредитации высших учебных заведений очень четко определены, и среди них есть, в том числе, среднегодовой объем научных исследований. Там, в частности, учитываются публикации монографий и публикации в изданиях из списка научных изданий ВАК (Высшей аттестационной комиссии при министерстве науки и высшего образования РФ — Coda).

И поскольку это влияет на судьбу вуза, то существуют неформальные, неофициальные требования по публикациям – для нас это две научные статьи в год минимум», — рассказал Алексей (имя изменено), бывший доцент кафедры искусствоведения в одном из региональных вузов.

«Иногда это вполне официально и грозит лишением доцентского или профессорского звания. Я считаю, что преподаватель, действительно, должен публиковаться, но существующая система ставит ограничения: зачитываются только те статьи, что находятся в перечне ВАК. Ты можешь опубликоваться в журнале «October» или в каталоге Венецианской биеннале, но всеми этими публикациями можно подтереться, так как учитываются не они, а какие-нибудь «Урюпинские известия», которые в перечень ВАК как раз попали.

Из-за этих метрик вся эта система ВАКовских журналов превратилась в какой-то странный бизнес, индустрию.

Существуют десятки издательств, выпускающих по нескольку десятков ВАКовских журналов. В профессиональном сообществе они не имеют никакой ценности, так как часто уровень качества статей не выдерживает никакой критики. И они откровенно похожи друг на друга как какие-то клоны. Так как специализированных ВАКовских журналов все же не так много, очередь стоит огромная (иногда публикацию можно ожидать пару лет). В этой связи журналы иногда предлагают несколько вариантов «для ускорения процесса». Например, просят официально оплатить статью, поскольку есть некий пул утвержденных статей, а твоя публикуется дополнительно, что увеличит номер и издержки на его публикацию. Это может стоить 8-15 тысяч рублей. Я слышал, что люди платили и 25 тысяч за срочную публикацию. Другой вариант — рекомендации разной степени настойчивости подписаться на журнал, где вы хотите опубликоваться.

Подобная ситуация у меня была с журналом «Сервис plus»: доктор философских наук настойчиво требовал оплатить 4000 рублей за подписку. В письме вместе с моей фамилией шел «позорный список» тех, кто не раскошелился. Но я на это никак не реагировал, потому что на этот момент моя статья уже была опубликована. Похожие варианты были и в других изданиях – иногда это негласное правило, иногда – прямо на сайте журнала написано, что статьи можно присылать только после оплаты подписки», — говорит Алексей.

«Это ужасная ситуация – люди вынуждены публиковаться в ВАКовских журналах, но эти журналы никто не читает в профессиональном сообществе.

Профессиональное сообщество читает журналы «Искусство», «Художественный журнал», — но они не котируются в списке ВАК. Я не знаю, как формируется список ВАК, но число этих журналов растет. Эта система паразитирует на аспирантах и преподавателях. Поэтому я для себя решил, что я пока прекращу работу в высшем образовании. Публикация в ВАКовских журналах – это бессмысленное жертвоприношение, необходимость», — сетует Алексей.

Кроме прямого принуждения, вузы практикуют и мягкое экономическое принуждение: за публикации ученым платят надбавки. О подобной ситуации рассказал Андрей (имя изменено), филолог в одном из московских вузов.

«Этой осенью моя коллега сделала занятное наблюдение о спряжении нескольких глаголов в одном широко распространённом языке. Я говорю: интересно, но написать про это большую статью невозможно, а давай по приколу я посчитаю статистику, сделаем из этого платную публикацию в РИНЦ, получим 3 стимулирующих балла за полугодие, за каждый балл к зарплате прибавляют 1300 рублей, это 23400 рублей на двоих за три часа работы. Ну и действительно, за три часа собрал какую-то статистику и написал текст (небессмысленный, хотя не великий), нашёл журнал «Синергия наук», проверил, что он оперативно индексируется в РИНЦе, заплатил 750 рублей — и готово. В принципе, у меня возникала мысль, что три дня такой работы принесли бы тысяч двести, но лень и остатки стыда, к счастью, побеждают».

Как это делают в Китае

Ученые из Китая — настоящая энциклопедия недобросовестных публикационных практик. Есть самые понятные и легко идентифицируемые — публикации в хищнических журналах (кстати, многие англоязычные, то есть более дорогие издания из списка Scopus базируются в Индии). Это статьи низкого качества, они позволяют достичь численных показателей для отчетов, но никак не улучшают (напротив — ухудшают) положение исследователя, его репутацию в научном мире.

Чуть более сложные и скрытые — подтасовка научных данных, результатов экспериментов и расчетов, манипуляции с данными.

Но настоящий шедевр злоупотреблений — поддельные рецензенты. При подаче статьи в большей части журналов ее авторы должны сами рекомендовать рецензентов. Редактор может согласиться с предложением или подобрать своих, но это сделано не для того, чтоб освободить его руки, а для пользы дела. Наука становится все более узкой и специализированной, и никто не знает вашу область науки так, как вы, поэтому именно вы лучше знаете, какие в ней авторитеты и лидеры. Китайские ученые следовали этой логике: подавая статьи в высокорейтинговые и уважаемые журналы, они указывали в качестве рецензентов признанных экспертов. Однако адреса указывались не настоящие, а специально созданные. Например, профессор Иван Иванов пользуется адресом ivan.a.ivanov@mail.ru, а китайские коллеги указали ими же созданный адрес ivan.i.ivanov@yahoo.com. Таким образом, письмо с приглашением на рецензию приходит не профессору Иванову, а самим авторам статьи. Они пишут на себя хвалебную рецензию, редактор принимает ее, статья выходит. Личность рецензента (выбранного в итоге редактором) по правилам игры остается тайной для авторов, поэтому единственный риск — что редактор и профессор Иванов случайно начнут обсуждать эту статью на конференции. Когда махинация раскрылась в 2017 году 107 статей были отозваны из одного лишь журнала Tumor Biology, и это только вершина айсберга.

Отчитаться по-быстрому

Уважаемые академические исследователи, ведущие реальную научную работу, используют хищнические журналы для закрытия показателей по отчетам. Они, вслед за университетскими преподавателями, отмечают формальный подход к отчетности — теперь уже со стороны Министерства образования и науки, — и сетуют на неготовность вузов к серьезной работе.

«В прошлом году сделал две отчётные «мурзилки» (так ученые называют хищнические журналы — Coda) для МОНа в индийском журнале с индексацией в Scopus — по 40 000 рублей. Совершенно не стыдно, меня подставили коллеги, не выполнив свои обязательства по проекту, и терять деньги за выполненную работу из-за них не хотелось. Если опять окажусь в такой же ситуации — спокойно сделаю то же самое. В резюме тоже спокойно указываю эту публикацию, никто весь список смотреть не будет», рассказывает Петр, химик, который занимается прикладными исследованиями в промышленных структурах и развивает свой стартап.

«Мне нужны деньги на проекты, поэтому я договорился с одним уважаемым учёным в одном уважаемом вузе о том что я — индустриальный партнёр по федеральной целевой программе «Исследования и разработки». Он получает субсидию, работу делим пополам. С него были четыре статьи, с меня — три патента.

В результате пришлось писать статьи за него, так как он написал только одну.

Мы написали три нормальных статьи и успели отдать их в печать, но оказалось, что МОН принимает в отчет только опубликованные и проиндексированные статьи. Поэтому я со спокойной совестью слепил эти «мурзилки» и закрыл отчет. Особенно интересно, что у МОНа не было вопросов к «мурзилкам». Зато с нормальными статьями проблемы. И кому тогда нужны эти нормальные статьи?» — спрашивает Петр.

Профессорский бизнес

Но самыми дикими кажутся случаи, когда научные руководители вынуждают своих подчиненных — аспирантов и молодых сотрудников — публиковаться в хищнических журналах.

«Вот есть такой журнал «Бизнес. Образование. Право». Он берет деньги за публикации, но оформляет этот как плату за рецензирование, присвоение DOI, редактуру, оформление. Если мы внимательно посмотрим состав редакционного совета, то увидим там людей из разных городов и учебных заведений. Все они преподают и имеют студентов и аспирантов. Имеют они их в особо циничной форме, когда в полуприказном порядке требуют подавать туда публикации и платить за это деньги. Выглядит это следующим образом: научный руководитель присылает письмо с настойчивым призывом коллективно подать 10 статей. Мотивирует это скоростью публикации (чтобы не ждать год в других ВАКовских журналах) и групповой скидкой — 6500 рублей вместо 8300 рублей. Далее следует мотивационная часть про РИНЦ, Хирш и прочую наукометрию и требование — прислать скан квитанций об оплате. Отказаться от этого предложения на практике невозможно», — рассказывает о ситуации, в которую попал его коллега, Клим (имя изменено), сотрудник одного из академических институтов.

«А, ну и научника тоже в соавторы вставить, разумеется, рекомендуется. Чтобы Хирш поддержать, не иначе. Я посоветовал человеку слать своего научника, писать нормальную статью в нормальный журнал, а не тратить время, силы и средства на поднятие чужого хирша».

«Я попал в совершенно дурацкую ситуацию: моя первая научная работа вышла в хищническом журнале. Статья не сфабрикованная, честно сделанная, но теперь я не могу ее показывать, мне стыдно, потому что рядом с ней находится всевозможный шлак. Я был на первом курсе аспирантуры, мой научный руководитель предложил мне написать литературный обзор и предложила опубликоваться в «Актуальный проблемах гуманитарных и естественных наук». Я послушал научного руководителя и подал, хотя директор института предупредил, что «вы еще пожалеете и вы будете стыдиться, что выпустили эту статью», — рассказывает молодой сотрудник академического института Марк (имя изменено).

«Журнал был в списке ВАК, нам выкатили за публикацию 2500 рублей.

Теперь, хотя у меня вышло уже много нормальных научных статей, эту статью я никому и никогда показать и рассказать не могу, а директор при встрече мне иногда напоминает – ну как там статья, не пожалели?

Я не знаю, что двигало моей научной руководительницей, сроки нас тогда не особенно поджимали. Но это стало причиной конфликта между нею и директором, потому что он не хотел оплачивать эту публикацию. Ее аргумент был такой что это список ВАК, для аспиранта и так сойдет. При этом она отказалась от упоминания себя в этой статье, то есть себя в список авторов не включила», — говорит Марк.

Этика и наукометрия

Наукометрические показатели — количество и качество научных статей — одно время рассматривались как панацея от субъективности оценок в научной среде. Однако успешное манипулирование этими цифрами возвращает нас к истокам — репутации и научной этике. Помочь в этом могут комиссии по академической этике (существуют в Высшей школе экономики, Томском государственном университете и некоторых других вузах), преподавание научной этики аспирантам, введение серьезной ответственности за ее нарушения. Статьи, при этом, можно продолжить считать — сам по себе этот процесс не приносит вреда.

«Говоря о разных технических способах защиты, мы не должны забывать о таком фундаментальном институте, как репутация ученого, — говорит Валентин Богоров, глава отдела образовательных программ Clarivate Analytics — владельца ряда глобальных академических проектов, одним из которых является Web of Science.

— Наукометрия — это больше техническая сторона вопроса. Она очень важна, используется во всем мире, и игнорировать ее совершенно бессмысленно. Но очень важно состояние самого научного сообщества — насколько для него неприемлемы различные формы научного мошенничества, такие, как мусорные публикации

Условно говоря, наличие видеокамер, техники снятия отпечатков пальцев, прочей современной криминалистики помогает эффективно раскрывать кражи.

Решает ли это фундаментально проблему воровства в обществе? Наверное, нет. При том, что эта техника важна и абсолютно необходима. Так и наукометрия, международные базы данных являются одной из основных форм защиты науки.

Но все вопросы только к техническим формам защиты от жульничества не сводятся, мы не должны забывать о таком фундаментальном институте, как репутация ученого».